В.Н. Бочков в костромской историографии
Своеобразие местной традиции до начала XX в. состояло в преобладании гуманитарных, преимущественно историко-археологических исследований. И всякий раз взлет совпадал с моментом, когда в сообществе любителей появлялся специалист с профильным образованием. Так случилось, например, когда в Костроме оказался недавний выпускник Петербургского университета И.В. Миловидов, — он озаботился введением в научный оборот новых видов источников, начал описывать заброшенные архивы, вести археологические раскопки.
Понятие «краеведение» вошло в широкое употребление гораздо позже, чем возникло само явление. Комплексное изучение (в современном значении этого слова) территории, занимаемой сегодня Костромской областью, началось в XVIII веке. В разное время оно велось в рамках географии, статистики, археологии или называлось как-то иначе. Общество, которое поставило своей целью комплексное изучение губернии в 1920-е гг., когда краеведческое движение достигло пика своего развития, называлось просто – «научным», Костромским научным обществом по изучению местного края.
Тогда же, в 1920-х гг., на страницах специальных периодических изданий прошла дискуссия о том, является ли краеведение наукой. Ответ был очень осторожным: связь с наукой не отрицалась, но наука идет путем анализа, а краеведение предполагало синтез. «”Край” есть живой комплекс, единый организм, […]к цельному знанию и пониманию которого, как элемента страны и мира, должно стремиться», — писал И.М. Гревс[1]. Но В.В. Богданов предупреждал: «Краеведение, изучение края, есть первичный результат науки, и к какой бы области нашей жизни мы не подходили бы с краеведческими заданиями, мы, прежде всего, должны проверить и оценить эти задания на достоверных данных науки. […] Краеведение, как одно из проявлений научной деятельности, не имеет своих собственных научных методов, потому что наука едина, и методы ее едины»[2].
Собственно, эти путем и шло Костромское научное общество, издавая узкопрофильные биологические, лесные, исторические, этнографические, литературный сборники – до 1929 г., когда краеведение было признано антисоветской деятельностью, а ведущие его были арестованы, а затем отправлены в места не столь отдаленные. Масштабы разгрома были сопоставимы только с масштабами размах деятельности этой организации, которую называли местной Академией наук.
Понятие «краеведение» вошло в широкое употребление гораздо позже, чем возникло само явление. Комплексное изучение (в современном значении этого слова) территории, занимаемой сегодня Костромской областью, началось в XVIII веке. В разное время оно велось в рамках географии, статистики, археологии или называлось как-то иначе. Общество, которое поставило своей целью комплексное изучение губернии в 1920-е гг., когда краеведческое движение достигло пика своего развития, называлось просто – «научным», Костромским научным обществом по изучению местного края.
Масштабы разгрома КНОИМК в 1929 г., были сопоставимы только с масштабами размах деятельности этой организации, которую называли местной Академией наук
1959 год в Костроме. Си Между тем, именно работа в одном из богатейших архивов провинциальной России (в свое время тщательно собранном и пощаженном войной) неизбежно располагала к ним самим характером источниковой базы.
1. туация в краеведении.
Григоров. Вернулся в 1959 г., но занялся генеалогией лишь выйдя на пенсию в 1964 г. (Григоров А.А. Из истории родов костромского дворянства. Кострома, 1993. С.465.)Мария Михайловна Шателен попросила поработать над родословной Кутузовых. Лермонтовы.
Охрана памятников. Тороп. Кудряшов-Кильдышев.
КГПИ. Высланные. Молодые. Истфил. Политизация.
Писатели. Дедков.
Художники. Радченко, Шувалов.
2. Труды В.Н. по истории края. Профессионал в краеведении. Своеобразие костромского краеведения в этом отношении.
Краеведение – не наука, а приведение в известность. Комплексное междисциплинарное знание.
В.Н. Бочков, профессиональный историк, едва ли не первый опубликовал результаты исследований о костромских прудах, лесах, оврагах, вторгаясь, казалось бы, в чужую вотчину. Он одним из первых заговорил о конкретных людях, которые ходили по улицам этого города, жили в этих домах – и город наполнился голосами и звуком шагов. Благодаря его инициативе и с его помощью были созданы некоторые воспоминания костромичей, которые им же и были впервые использованы, — так в официальную историю, политэкономическую по преимуществу, стала просачиваться история повседневности.
Подари ему судьба еще несколько лет жизни – он смог бы в большей мере использовать то огромное количество “запретной” в советское время информации, которую он собирал без малейшей надежды опубликовать когда-либо.
3. Наследие В.Н. и его востребованность сегодня.
[1] Гревс И.М. Народное искусство в краеведческой работе в школе // На путях краеведения. – М. : Мир, 1926. – С.129.
[2] Богданов В.В. Задачи краеведения и история краеведения в России // Вопросы краеведения : Сборник докладов, сделанных на всероссийской конференции научных обществ по изучению местного края в Москве в декабре 1921 года. – [М.] : Нижполиграф, 1923. – С.5-6.