Конфессиональная ситуация в Костромской области и преподавание программы «Истоки». Проблемы и пути решения
В период разработки методологических основ программы «Истоки» (1987-1995) один из их создателей, И.А. Кузьмин, декларировал принципы единства социокультурных пространства и времени («хронотопа»), социокультурного контекста, целостности, экологичности и социокультурной метаморфозы общества, а также принцип самоутверждения. Здесь важна каждая из составляющих, каждая из которых должны были привести ребенка к самоутверждению через структурирование времени Индивидуума, Группы, Общества – «единый контекст самосовершенствования»[1].
Среди прочих дисциплин в рамках второго концентра предполагалось освоение курсов «История мировой цивилизации», «Христианство и атлантическая цивилизация», «Монотеистические религии как системообразующий фактор мирового цивилизационного процесса» и т.п.[2] Иначе и быть не могло — ведь стратегической целью Технологической школы бизнеса называлось «развитие социокультурного слоя общества, обладающего едиными социокультурными ценностями, работающего в едином ментальном пространстве, стремящегося к возрождению общества»[3].
Пробной площадкой для реализации пилотного проекта стала Вологодская область, где Постановлением губернатора в 1997 г. был создан научно-исследовательский коллектив, положивший начало развитию Истоковедения, которое понималось как «особое междисциплинарное направление в науке и образовании, базирующееся на социокультурном подходе в образовании и способное стать методологической основой для регионализации образования»[4].
Одним из основных авторов издательской программы стал доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории Вологодского государственного университета, Александр Васильевич Камкин, человек верующий и церковный, исследователь истории церкви на Севере России и прекрасный знаток местной традиции. Полагая на основании этого, что область и сегодня однородна в национальном и конфессиональном отношении, он и создавал школьные учебники по Истокам.
Костромская губерния уже в XIX столетии была в этом отношении пёстрой. Столетиями на границе с губернским центром находилась Татарская слобода, жители которой исповедовали ислам, молились в собственной мечети, учили детей в мекдебе. В 1903 г. костромские евреи получили разрешение на открытие синагоги, а в 1907 г. для неё было достроено здание в Сенном переулке, действовала хедер – религиозная школа, на правах частного училища 3 разряда.
Что касается христиан, то на Костромской земле с XVII века было распространено старообрядчество, с XVIII века прослеживается католичество (в Костроме на Ивановской улице представителями польских ссыльных был построен костёл), с начала XIX в. наезжают лютеранские пасторы, а в 1865 строится на Царевской улице здание кирхи. Счёт же сектантам (чуриковцам и т.д.) никто не вёл.
Все представители этих религий мирно уживались на Костромской земле, причём во время преподавания Закона Божия, обязательного во всех учебных заведениях (кроме национальных), учащиеся, представлявшие иные конфессии, спокойно прогуливались по коридору, поскольку на них это правило не распространялось.
Советская власть прошлась по всем вероисповеданиям асфальтовым катком. За десятилетия гонений на веры и религии традиция была насильственно прервана, только немногие нашли в себе силы противостоять официальной атеистической доктрине. В то же время «духовная жажда» истомила души многих. Традиционная вера многими понимается как формальное соблюдение некоторых ритуалов. Так, для православных считается нормой зайти в храм, поставить свечу, крестить ребенка, венчать молодых, отпеть покойника.
Таким образом, обозначаются рубежные события в жизни человека, но мало кто при этом понимает смысл происходящего. В этом варианте соблюдение формальностей не приносит удовлетворения, кризис традиционной науки способствует тому, что люди доверчиво отдаются всякому, кто пробует говорить о душе. Так, из года в год на Сусанинской площади молодые люди распространяют литературу неоиндуистского (!) толка, активно ведут свою проповедь представители «Свидетелей Иеговы», самой многочисленной в России тоталитарной секты[5].
В годы перестройки традиционные конфессии получили право на возобновление практики. Традиционные для Костромы конфессии возобновили деятельность в областном центре. Исламские организации существуют также в Галиче, представители ортодоксального иудаизма создали организацию в Шарье.
Протестантские общины, наряду с Костромой, главным образом, осваивают населенные пункты, возникшие или получившие наибольшее развитие в XX веке, в связи со строительством железной дороги (Буй, Мантурово), что привело к значительному увеличению пришлого люда, или окраинные города (Павино), или отходнические местности, в которых всегда сильна была миграция (Галич, Солигалич, Нерехта). Так, пятидесятники обосновались в Буе, Нерехте, в Шувалове под Костромой, в Павине, Солигаличе, Шарье, адвентисты в Буе, Галиче, баптисты в Мантурове, Волгореченске, иеговисты в Шарье[6].
Миграционные потоки эпохи перестройки перемешали жителей всех бывших советских республик. Надо ли говорить, что дети мигрантов, независимо от национальности и вероисповедания, могут быть полноценно интегрированы в общество только в ситуации диалога культур, когда школа, обязательная для всех, не навязывает им местную традицию, а знакомит с ней.
Истоки предлагаются именно как культурологический курс. Между тем всё чаще в преподавательской практике его понимается как вариант Закона Божия. Разницу между ними хорошо сформулировал диакон Андрей Кураев: «Религиозное образование ставит своей целью приведение детей к религиозной практике. Оно добивается согласия учеников с верой той религиозной группы, от имени которой ведется преподавание. Культуролог же добивается не согласия и принятия, но информированности и понимания»[7].
Только знание о новой, изменившейся ситуации в конкретной точке земного шара может предоставить сегодня людям (не только детям) возможность осознания «социокультурной метаморфозы общества», а также создать основу для реализации «принципа самоутверждения», добавив к нему принцип самоосознания. Ведь понять, какова твоя вера, твоя традиция можно только сравнивая её с другой. Пусть ребенок расскажет о своей (иной) культурной традиции (а религия – стержень культуры), пусть он не чувствует себя изгоем в среде, где большинство отличается от него по антропологическим признакам (цвету кожи, волос) и культуре.
Это никоим образом не отменяет рассказа о традиционной для наших мест православной культуре. Тот же Андрей Кураев предлагает применить принцип дистанцированного изложения: «Снятие восклицательных знаков и добавление вводных фраз (“С точки зрения православия…”, “По верованиям православных…”, “Согласно евангельскому рассказу…”) предоставит детям способность свободно работать с предлагаемыми текстами: не сгибаясь под ними, а наклоняясь над ними. Только один призыв возможет на уроках основ православной культуры: “Подумайте!”»[8]. От себя добавлю еще один: сравните! Потому, что только это приведет к тому, что дети поймут свою принадлежность к той или иной культурной традиции, осознают её основания и перестанут быть лёгкой добычей для сектантов всех мастей.
Однако для того, чтобы детей научить думать и сравнивать, необходимо, чтобы сам преподаватель владел этими навыками и специфической информацией, которая необходима для подобных операций. Каково ребенку из иноконфессиональной семьи, если учительница искренне считает всех мусульман потенциальными шахидами, а всех иудеев обвиняет в пролитии Крови Христовой и т.д. Поэтому лекции по основам религиоведения, сектоведения воспринимаются учителями с таким нескрываемым интересом. Конечно, этого недостаточно, но лучше немного, чем совсем ничего.
[1] Перекрёстки эпох. Социокультурное время. Т.1. М. : Технологическая школа бизнеса, 1997. С.50-51.
[2] Там же, с.117-170, 171-173.
[3] Там же, с. 36.
[4] Истоковедение. Т.III-IV. М. : Издательский дом Истоки, 2003. С. 122.
[5] Дворкин А. Введение в сектоведение. Н. Новгород: издательство братства во имя святого великого князя Александра Невского, 1998. С. 110.
[6] Информационно-аналитический бюллетень. 2004. №11 (30): Религиозные объединения Костромской области.
[7] Кураев Андрей, диакон. Культурология православия: готова ли школа к новому предмету? М. : Грифон, 2007. с. 9-10.
[8] Там же, с. 22.