«…не как работницы, а как сестры о Христе»

         Женские монастыри Костромской епархии  XVII – начало XX в.в.

Появление первых женских обителей на костромской земле скрыто пеленой давно прошедшего времени. Неоднократно предпринимались попытки выявить все существовавшие некогда монастыри, но всякий раз авторы исследований вынуждены были отмечать заведомую неполноту информации[1]. Тем не менее, некоторые сведения о женских обителях, существовавших до XVIII столетия, все-таки сохранились.

В Писцовой книге по г. Костроме 1629/30 гг. упоминается «Пречистыя Богородицы риз положенье девич Настасеин монастырь»[2].  Он располагался «На Костроме ж на посаде за Новым городом на Суле». Там в 31 келье жило 50 стариц. Долгое время считалось, что монастырь основала Анастасия Романовна, первая и любимая супруга Ивана Грозного. Но М.Я. Диев нашел в Писцовой книге упоминание о несудимой грамоте, полученной обителью еще в 1417 г. от Великого князя Василия Дмитриевича, сына Дмитрия Донского[3], удревнив тем самым почти на 200 лет момент основания.

Несмотря на то, что обитель отнюдь не была бедной (в год учреждения Костромской епархии за ней числилось 225 душ крестьян), она в 1764 г. была упразднена, а сестры переведены в ближайший Крестовоздвиженский монастырь, расположенный «на осыпи» перед кремлевскими соборами[4]. Причина такой немилости крылась в том, что прежнее место было отдано костромским владыкам, на время ледохода и ледостава вынужденно отрезанных от своей Ипатьевской резиденции и нуждавшихся в месте для отдыха на левом берегу р. Костромы.  Получив территорию, «преосвященный на собственные средства построил здесь архиерейский дом, развел сад, церкви украсил иконостасами и стенною живописью»[5].

После знаменитого пожара 1773 г., в котором сгорели все кремлевские постройки, монастырь был возвращен на прежнее место, но двойное название, Анастасиин-Крестовоздвиженский, с тех пор закрепилось за ним.

Сам Крестовоздвиженский монастырь также первоначально был мужским, но тот же о. Михаил Диев нашел данные о том, что после пожара 12 июля 1679 г., когда остались без крова 40 беспоместных монахинь, кормившихся от богомольцев Успенского собора, они были поселены в этом монастыре, а братия перемещена в Богоявленский[6]. Так что  связь этих трёх костромских обителей была древней, и современное соединение трёх посвящений в одном названии можно признать естественным завершением этих отношений.

Еще одним древним центром церковной (и монашеской) жизни был древний Галич, до XVIII столетия едва ли не более именитый, нежели Кострома. Не случайно именно он должен был стать центром епархии по указу 21 апреля 1744 г., и лишь последующий указ 15 июля того же года установил в этом качестве Кострому[7]. История галичской Староторжской обители, бывшей до XVII в. мужским монастырем,  в качестве женского началась  в 1667 г.,  когда в нее были перемещены старицы, жившие при Богоявленской богадельне[8].  Помимо этого в Галиче на посаде уже в 1623 г. существовал Зачатьевский девичий монастырь, однако к середине XVIII в он «пришел в изнеможение» и в 1759 г. был соединен со Староторжским [9].

В соседнем Солигаличе также в XVII в. был известен девичий Рождественский монастырь. Именно для него в 1660-х гг. до верхних  сводов царицей Марией Ильиничной Милославской, первой супругой Алексея Михайловича, была построена каменная Рождественская церковь, а по смерти ее 3—4 марта 1669 г., прекратившей строительные работы, сыном ее царем Федором Алексеевичем вложен напрестольный крест. По екатерининским штатам монастырь также был упразднен и слит  с Галичским Староторжским[10].

В заволжских уездах будущей губернии, Юрьевецком, Кинешемском, Нерехтском, в XVII-XVIII вв. тоже были женские обители. В Юрьевце в документах 1650 и 1699 гг. упоминается Преображенский монастырь, в Кинешме – целых два Вознесенских, старший из которых был основан в память о разорении Кинешмы отрядом пана Лисовского 25 мая 1609 г.[11]. Оба были упразднены в середине XVIII в. Кроме того, И.В. Баженов нашел сведения о Рождественском женском монастыре при слободе Решме[12].

На Нерехтской земле женские монастыри были не только в самом уездном центре (Богородицкий Владимирский Сретенский, известный чудесами Владимирской иконы Божией Матери), но и в селе Писцове, где около 1711 г. упомянута Воскресенская обитель[13].

Отрицательное отношение Петра I к монастырям и монашеству общеизвестно. В созданном по его инициативе «Духовном регламенте» содержалось требование: «А ежели бы муж и жена взаимным соизволением поволили приняти чин монашеский, и тогда кроме иных обстоятельств смотреть на лета жены, прошло ли оной пятьдесят лет, или шестьдесят, и имеют ли дети, и как их оставляют»[14].

Даже вдовиц запрещалось постригать прежде наступления этого возраста. «А буде которая младая девица похощет в девстве пребывати, с намерением приятии монашество, то […] дати таковую в монастырь честный, и добре заключенный, под начал честной и постоянной старице; девица же да пребывает непострижена до шестидесяти или поне до пятидесяти лет, а буде прежде оных лет похощет ити замуж, не возбраняти ей»[15].

Таким образом, петровские реформы перекрывали все каналы пополнения женских монастырей, — ни вдовы, ни девицы, ни замужние, по взаимному решению супругов решившие удалиться в обитель, не могли быть пострижены прежде прекращения возраста деторождения.

Тем удивительнее было основание женского монастыря в самый разгар гонений государя на монашество. Троицкий монастырь появился на реке Белбаж (после создания губернии он оказался на территории Макарьевского уезда) в 1708 г., по личному указу Петра. Формально —  в ответ на прошение старицы Феодоры с сестрами, реально – по инициативе и при активной поддержке строителя Переславля-Залесского Никольского монастыря Питирима[16].  Будущий епископ Нижегородский и Алатырский родился в раскольничьей семье, но путь учения, который он преодолевал с особым рвением, привел его в стан врагов раскола. В Переславле он был замечен Петром и направлен в Нижегородскую епархию для борьбы с недавними своими единоверцами. В рамках этой борьбы он основал два монастыря, мужской[17] и выше упомянутый женский.

Значение  этого форпоста ортодоксальной церкви в центре раскола было так велико, что при введении штатов он был единственным из женских в епархии поставлен во втором классе.

Вообще же в 1764 г., при проведении Екатериной II монастырской реформы, по штатам в Костромской епархии числились архиерейский дом в упраздненном Ипатьевском монастыре, мужские второклассный Богоявленский монастырь и еще три третьеклассных обители: Спасский Геннадиев, Галичский Паисиев и Макарьев-Унженский.

Среди женских обителей в штатах на территории будущей губернии  упомянуты  только Костромской Крестовоздвиженский, да  числившиеся в ту пору по Владимирской епархии Успенский Кинешемский и Троицкий Белбажский[18]. И так – четыре мужских и три женских. Кроме того, владыке было разрешено оставить заштатных  монастырей: 7 мужских и один женский – в Галиче[19].

К середине XIX в. на территории Костромской епархии остается три старинных женских обители: Костромской Анастасиин-Крестовоздвиженский[20], Троице-Белбажский близ села Ковернино Макарьевского у.  и Староторжский в Галиче.

Новые тенденции, как и полагается, первоначально проявились в столице губернии. В 1817 г. проезжая через Кострому, пять насельниц Нижегородского Крестовоздвиженского монастыря пожелали остаться здесь и создали в особножительном Анастасиином-Крестовоздвиженском монастыре общежитие. Одна из них, София, была в том же году назначена казначею, а с 1829 г. возведена в сан игумении, управляя монастырем  до 1847 г..

К «нижегородскому общежитию» постепенно стали присоединяться остальные, и в 1862 г. число сестер, вместе с находившимися на испытании, достигло 250. Как писал И. В. Баженов, «Преуспеяние нравственного благоустройства в обители привлекало общее уважение к ней местных жителей и располагало многие благочестивые души искать спасения в хорошо устроенной обители»[21]. Монастырь в это время находился в квартале между большими мучными рядами, улицами Мшанской (сейчас Островского) и Цареконстантиновской (сейчас пр. Текстильщиков). От Пятницкой ул. его территорию отделял Сульской овраг, сохранившийся и сейчас в глубине двора.    Места было недостаточно, здания обветшали, и в 1863 г. новая настоятельница, игумения Мария Давыдова, возбудила ходатайство о передаче Анастасиину — Крестовоздвиженскому монастырю руин упраздненного после пожара 1847 г. Богоявленского монастыря. Ходатайство, как известно, было удовлетворено, и на месте мужской обители возник женский монастырь нового типа, во главу угла поставивший благотворительную и просветительную деятельность, которые широко известны. Наряду с этим велась миссионерская деятельность: сестры, разъезжаясь по окраинам Российской империи, распространяли православие и способствовали его утверждению.    Самым известным в этом ряду стал пример основания в 1891 г. Пюхтицкой Успенской общины в Эстляндии монахиней Варварой (Блохиной)[22]. Такой размах деятельности в третьей четверти XIX в. был необычен не только для не только для Костромской епархии, но и для всей Российской империи[23].

Число сестер обители постоянно превышало штатные нормы, количество лиц, находящихся на испытании, исчислялось сотнями. Это позволило архимандриту Иосифу в 1880 г. в своей книге о возобновленном Богоявленском монастыре обронить замечание: «Судя по большему числу лиц женского пола, нуждающихся по сиротству или вдовству или по нерасположению в брачной жизни в монастырском призрении, и способных здесь своими трудами,  под руководством опытных стариц, послужить не только для своего содержания и спасения, но и на пользу ближних, следовало бы многие из малолюдных третьеклассных мужских монастырей обратить в женские, с переводом их малочисленной братии в первоклассные и второклассные монастыри, нуждающиеся ныне в пополнении»[24].

Прошло 20 лет, и в 1901 г. мужская Макариево — Решемская пустынь была преобразована в женскую. Причиной, побудившей к такому преобразованию, по словам игумении Досифеи, перемещенной туда настоятельницей из Свято-Троицкого женского монастыря, была «крайняя бедность и полный во всем упадок пустыни, а также малочисленность иноков»[25].

Ей удалось возродить монастырское хозяйство, отстроить ветхие здания, начать строительство каменного храма в честь Казанской иконы Божией Матери. В отчете за 1917 г. было отмечено, что «усиленными трудами и заботами сестер при преобразовании из мужского в женский в 1901 году в полном упадке и совершенной грязи, монастырь приведен в надлежащую чистоту и опрятность»[26].

Помимо традиционно женских занятий живописью, шитьем и вышивкой, сестры сами выполняли все малярные и столярные работы, вставляли стекла, возили кирпич, дрова и сено, вели все сельскохозяйственные работы в полях, садах, на скотном дворе и пасеке. «Вообще, все хозяйство монастыря ведется самими сестрами, отчего оно идет успешно», — замечала составительница отчета.

В декабре 1912 г. игумения Сергия приняла от монахов  Николо-Надеевскую пустынь на берегу р. Нёмды[27]. Судьба обители была сложной: ее неоднократно упраздняли и восстанавливали[28]. Причиной преобразования был, по словам составителя епархиального отчета, «недостаток монашествующих как в количественном, так и особенно в качественном отношении, повлекший за собою упадок внутреннего и внешнего благосостояния обители»[29].

Нестроения постигли и реформированный монастырь из-за «неудовлетворительного управления настоятельницы»[30], допустившей проживание в  монастыре и недостойное поведение светских лиц. И, тем не менее, уже по итогам 1917 года благочинный, курировавший этот и несколько других монастырей, отмечал, что «настоятельницы свидетельствовали о высоких положительных качествах насельниц своих, о их усердии к храму Божию, трудолюбии, честности, воздержании и послушании»[31].

Наряду с преобразование мужских обителей в женские, на территории епархии с 1860-х гг. одна за другой были основаны 6 общин. Все они  со временем были преобразованы в женские монастыри и существовали за счет своего хозяйства и «доброхотных даяний».

Первая по времени община была основана в 1864 г., недалеко от  г. Кадый Макарьевского у. на берегу р. Вотгати на усадебной земле, принадлежавшей  почетному гражданину и купцу г. Кинешмы Алексею Ивановичу Поленову. Еще 30 июня 1860 г., в день святых двенадцати апостолов, архиепископ Костромской и Галичский Платон указал ему место для будущей обители. Через два года там уже стоял деревянный храм во имя Царицы Небесной Боголюбской и двенадцати апостолов, который владыка и освятил. После того началось возведение большого деревянного корпуса для сестер с домовою церковью.

Для управления общиной владыка избрал дочь капитан-лейтенанта флота, Марию Николаевну Львову. 10 июня 1893 г. по ходатайству владыки Виссариона Боголюбская  обитель была возведена в степень общежительного монастыря, а начальница  приняла монашество с именем София, а на другой день было совершено пострижение первых сестер обители. В следующем 1894 г. начали строительство каменного храма во имя Боголюбской иконы Божией Матери. Строительство шло 10 лет, настоятельница не дожила до его завершения. Она умерла 21 октября 1900 г. на 84-м году жизни[32].

13 января 1918 г. последняя настоятельница монастыря подписала отчет в епархиальное управление, в котором отмечалось: «Самое местоположение Боголюбского монастыря среди глухого леса располагает проводить жизнь монашескую. Все сестры по мере сил неустанно трудятся  и этим трудом несут свою долю пользы для обители […] Все послушания  (даже и такие, как обработка земли под пашню, […] и пастьба скота […] ) исполняются не только без всякого уныния и ропота, но и с некоторою любовью и радостию, что они занимаются этим делом не как работницы, а как сестры о Христе под покровом Царицы Небесной Боголюбской»[33].

Из той же благочестивой семьи Львовых происходила и основательница другой общины, расположенной в с. Ново-Телякове Галичского уезда. Елизавета Николаевна Варенцова была старшей сестрой будущей игумении Софии[34]. По смерти своего мужа, Павла Александровича, она осталась вдовой, а затем потеряла и детей – Геннадия и Екатерину. В 1849 г. она построила небольшой храм во имя Святой-Троицы, который стал для них усыпальницей. Движимая христианским милосердием, стала принимать на свое попечение в усадьбе одиноких и бесприютных женщин и девочек из бедных семей[35].

Первоначально приют и богадельня существовали неофициально. Однако, когда близкая кончина благодетельницы стала очевидной и надо было позаботиться о дальнейшей судьбе призреваемых, она обратилась с ходатайством к епархиальному начальству. Результатом стало официальное учреждение женской общины «под названием Ново-Троицкой» и при ней богадельни для пожилых женщин «без различия сословий»[36].

11 июня 1893 г. на основе общины был устроен Свято-Троицкий нештатный женский общежительный монастырь, – в то же время, что и Боголюбский, с той только разницей, что основательница Галичской общины не дожила до этого времени, и игуменией монастыря стала монахиня Римма. В народе монастырь звался Сумароковским, — это тот самый, где в начале ХХ в. подвизалась матушка Вера Меркулова.

Третья сестра Марии и Елизаветы Львовых, Александра, 15-ти лет ушла в Галичский Староторжский монастырь, а затем жила  в костромском   Богоявленском монастыре, «где скончалась после доброй подвижнической жизни монахиней Евпраксиею»[37].

Начало будущего  Богородице-Федоровского нештатного женского общежительного монастыря было также положено благочестивой дарительницей, А. Нащокиной. В 1872 г. на своей земле в сельце Ратькове близ Солигалича  она учредила женскую общину с приютом для престарелых и немощных женщин[38].  В степень монастыря община была возведена в 1892 г.[39] по определению Костромской духовной консистории от 20/27 ноября 1891 г.[40].  В 1908 г. в обители значилось 17 монахинь и 125 послушниц, богадельня, больница и школа для мальчиков и девочек[41].

В канун великих потрясений, в январе 1918 г., игумения Богородице-Федоровского монастыря Серафима подписала отчет о жизни обители: «Большую часть времени сестры монастыря, начиная с м[атери] игумении до младших и новоприбывших послушниц, проводят время в молитве, чтении и слушании Слова Божия, в трудах на пропитание собственное и на пропитание 3-х работников и на призреваемых в монастыре бедных больных и приходящих странников. Сну и отдыху уделяется лишь необходимое время»[42].

В советские годы с этой обителью будет тесно связана судьба матушки Ангелины (Борисовой)[43].

Даже если шла речь о восстановлении некогда существовавшего женского монастыря, как это было в Кинешме с упраздненной в 1764 г. Вознесенской обителью[44], приходилось пройти тот же путь:  от учреждения в 1868 г. при Вознесенской церкви женской общины до преобразования ее в  1896 г.  в Кинешемский Успенский нештатный женский общежительный монастырь[45].

Между тем процесс создания женских общин и преобразование их в монастыри продолжался до самой революции.         На самом рубеже XIX / XX столетий, в 1900 г., была учреждена женская  Богородицкая община «в Ветлужском уезде, в пяти верстах от села Заветлужье, недалеко от границы Вологодской губернии»[46], при ней в 1911 г. значилась женская школа[47]. В Справочной книжке на 1914 г. обитель упоминается уже как нештатный женский общежительный монастырь под управлением игумении Софии [48]..

В 1908 г. упоминается  Новоказанская женская община в Варнавинском у. при с. Турани[49], в 1917 году она значится уже как монастырь[50], который уже в 1919 г. был преобразован в приходскую церковь[51].

Таким образом, процесс феминизации российских монастырей впервые наметился  еще в середине XIX в., а в 1908 г. Л.И. Денисов, в своем справочнике «Православные монастыри Российской империи» (с.Х), отмечал: «Мужские монастыри, несмотря на их численное преобладание, выражаясь фигурально, вымирают, — тогда как женские монастыри, несмотря на их сравнительную с мужскими малочисленность, прогрессируют».

Казалось бы, годы советского лихолетья должны были что-то изменить в этом деле, вытравить самую память о монашеском делании из сознания «освобожденной советской женщины». Однако  теперь, как только удалось избавиться от уз безбожной власти, возрождается монашеское делание, и, как будто не было прошедших семидесяти лет, вновь и вновь восстают из руин старинные обители. И по-прежнему на месте бывших мужских монастырей, в том числе и давным-давно упраздненных, спасаются девушки, вдовы, женщины, для которых путь в Божью обитель остаётся наиболее предпочтительным.

 

 

[1] Сказание костромского жителя Нила Ивановича Волкова о преждебывших в Костроме церквах и монастырях [1830] // ГАКО. Ф. 558. Оп.2. Д.159; Список упраздненных монастырей Костромской епархии, о которых в Истории Российской иерархии не упоминается // ГАКО. Ф. 558. Оп.2. Д.161. Л.1-2.; Упраздненные монастыри Костромской епархии / [по рукописи М.Я. Диева] сост. А.А. Титов. Предисл. А.А. Титова. М. : печ. А. Снегирёвой, 1909; Баженов И. Упраздненные монастыри и пустыни // Костромские епархиальные ведомости. 1917. Ч. Неоф. №6. 15 марта. С.99-112; №9. 1 мая.С.153-155; №10. 15 мая. С.168-172; №11. 1 июня. С.187-190; №12. 15 июня.С.199-202.

[2] Писцовая книга г. Костромы 1627/28 – 1629/30 гг. / ГАКО. – Кострома, : Костромсиздат-850, ООО «Промдизайн-М», 2004. – С.284.

[3] Упраздненные монастыри Костромской епархии / [по рукописи М.Я. Диева] сост. А.А. Титов. Предисл. А.А. Титова. М. : печ. А. Снегирёвой, 1909. – С.16.

[4] Там же, с. 19.

[5] Там же.

[6] Там же, с. 22.

[7] Амвросий, еп. История Российской иерархии. – Изд.2. – Т.1. – Киев, 1827. — С.377; ОР РНБ. Тит 4021. С. 33.

[8] Упраздненные монастыри Костромской епархии / [по рукописи М.Я. Диева] сост. А.А. Титов. Предисл. А.А. Титова. М. : печ. А. Снегирёвой, 1909. – С.23-24.

[9] Там же, с. 24-25.

[10] Там же, с. 37.

[11] Там же, с. 35, 30-31.

[12] Баженов И. Упраздненные монастыри и пустыни // Костромские епархиальные ведомости. 1917. Ч. Неоф. №12. 15 июня. С.202.

[13] Упраздненные монастыри Костромской епархии / [по рукописи М.Я. Диева] сост. А.А. Титов. Предисл. А.А. Титова. М. : печ. А. Снегирёвой, 1909. – С. 9, 38.

[14] Регламент духовной. – СПб.: [духовная коллегия], 1722. – Л. [120].

[15] Там же, л. [132-132 об.].

[16] Костромские епархиальные ведомости. 1914. №1. Ч. неофиц. С.243-255.

[17] Костромские губернские ведомости. 1858. №43. Ч. неофиц. С.433-434.

[18] Штаты духовные. – Б.м., б.г. – С.50,51,60,63,67,69,80,83.

[19] Амвросий, епископ. История Российской иерархии. — Изд.2. – Киев, 1827. — С. 666-667.

[20] Подробнее см.: Сизинцева Л.И. Забытая обитель // Губернский дом.1998. №5-6. С.35-37

[21] Баженов И. Костромской Богоявленско-Анастасиинский монастырь. Кострома : изд. Костромских епархиальных ведомостей, 1895. – С.91-92.

[22] Пюхтицкий Успенский женский монастырь. – М., 1991.

[23] Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века / ИРИ РАН. – М. : Русское слово, 1999. – С. 139.

[24] Иосиф, архимандрит. Сведения о возобновлении Костромского Богоявленско-Анастасиина женского монастыря. – [СПб., 1880]. – С.22.

[25] Государственный архив Костромской области (далее — ГАКО). Ф. 130. Оп.10. Д.371.Л.2 об.

ГАКО. Ф. Оп. Д. Л.

[26] Там же, лл. 6 об.-7.

[27] ГАКО. Ф.132  Оп.1 вн. Д.39.  Л.12 об.; Ф.130. Оп.7. Д.263. л.40.

[28] Зверинский В. Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. – Т.1. – СПб., 1890. – С.186-187.

[29] ГАКО. Ф.132  Оп.1 вн. Д.39.  Л.12 об.

[30] ГАКО. Ф.130. Оп.7. Д.263.

[31] ГАКО. Ф.130  Оп.10. Д.371.  Л.22 об.

[32] ГАКО. Ф. 130. Оп. 10. Д. 371. Л. 37-40.

[33] Там же,с.39.

[34] Костромские епархиальные ведомости. – 1900. — №23. Часть неоф. – С.699 — 700.

[35] Воскресенский А. Свято-Троицкий женский монастырь Галичского уезда Костромской епархии. — Кострома : изд.  Костромских епархиальных ведомостей, 1914.  Подробнее см.: Сизинцева Л. Свято-Троицкий монастырь//Костромская старина. –1999. — .№13. — С.13-16.

[36] ГАКО. Ф. 130. Оп. 11. Д.2070. Л.1.

[37] Костромские епархиальные ведомости. 1900. №23. Часть неофициальная. С.699 — 700.

[38] Российский государственный исторический архив. Ф.1286. Оп.33. Д.228.

[39] ГАКО. Ф. 130. Оп. 10. Д. 371. Л. 35-36.

[40] Костромские епархиальные ведомости. 1892. №7. Часть официальная. С. 154а.

[41] ГАКО. Ф. 130. Оп.13. Д.312.Л.20 об.

[42] ГАКО. Ф. 130. Оп. 10. Д. 371. Л. 35 об.

[43] Об этом см. подробнее: Л. Сизинцева. Голоса // Губернский дом. 1994. №3. С.51-54.

[44] Е.В[ознесенский]. Исторические сведения о бывшем в г. Кинешме Вознесенском  монастыре // Костромские губернские ведомости.  1856. №12. Часть неофициальная. С.73-75.

[45] ГАКО. Ф. 130. Оп. 10. Д. 371. Л. 41-42 об.

[46] ГАКО. Ф.130. Оп.7, д.133. Л.7.

[47] ГАКО. Ф. 438. Оп. 1. Д.1020.

[48] Справочная книжка по Костромской губернии и  Календарь на 1914 год  / Сост. и изд. В.А. Толмачев. Под ред. Вахрамеева. – Кострома, 1914. С.48,51.

[49] ГАКО.Ф.130. Оп.13. Д. 312. Л. 20 об.

[50] ГАКО.Ф.130. Оп.11. Д.2112.

[51] ГАКО.Ф.130. Оп.7. Д. 487.