Из истории одной фотографии
Андрей Анохин
Доступность фотосъемки привела сегодня к перепроизводству снимков, инфляция, в свою очередь, привела к девальвации. Мы, в большинстве своем, перестали ценить качество, авторство снимка. Так, знаменитый портрет А.А. Григорова «с палочкой» существует, как будто он был всегда, появился сам собой. Но именно к нему мы обращаемся чаще всего, используем всякий раз, когда нужно проиллюстрировать статью или рассказ.
В этом снимке ничто не выдает умысел, постановку: обычная домашняя одежда, на колене хорошо различимо застарелое пятно, штаны заправлены в валенки, — дома не жарко, на голове – вязаная крючком шапочка. Нет ничего нарочитого и в фоне: на полках шкафа навалены в «рабочем беспорядке» книги, папки, карточки и прочие атрибуты кропотливой работы исследователя.
На фоне черного свитера хорошо прочитывается ось снимка – палка, символ старости, немощи, – и одновременно твердости. На ней Александр Александрович скрестил обе руки, на них утвердил подбородок: тело немощно, дух бодр.
И все же самое главное, что приковывает внимание сразу, — это взгляд. Он направлен в сторону фотографа (и зрителя), но на самом деле немного выше. Создается ощущение, что этот пожилой человек привычно и естественно задумался. Но это не взгляд «внутрь души», он направлен вовне, загадкой остается лишь – куда, в прошлое или в будущее. В любом случае — за грань того мира, в котором суетится вокруг него фотограф. Именно этот переход от значения к смыслу и приковывает наше внимание.
Фотография была сделана, вероятно, зимой 1986-7 годов (позже дату можно будет уточнить). Ученица А.А. Григорова, Т.В. Войтюк, привела в его полуподвальную квартиру фотографа-любителя и исследователя истории костромской фотографии, Андрея Анохина. Она вспоминает, что Андрей сам выбрал полки с папками в качестве фона, снял довольно много кадров, из которых выбрал потом один, самый удачный.
А.А. Григорову, потомку старинного дворянского рода, не привелось жить в эпоху создания семейных потретных галерей, и все же на его пути, на наше счастье, оказался настоящий художник.
Собственно, учился Андрей Анохин (1951-2007) в технологическом институте, работал на инженерных должностях. Но именно в 1986 г. он, инженер Северо-Западного специализированного монтажно-наладочного управления, выступил в качестве консультанта и соавтора при строительстве выставки «Кострома в старых фотографиях» в церкви Спаса в рядах, предоставленной Костромскому музею-заповеднику.
К этому времени уже более десяти лет он занимался коллекционированием и изучением открыток, преимущественно выбирая виды Костромы и Костромской губернии. В начале 1980-х, по его собственным словам, «к теме “костромская открытка” прибавилась еще одна – “История фотографического дела в Костромской губернии”. Тема, подсказанная и сформулированная искусствоведом В.Я. Игнатьевым». Именно В.Я. Игнатьев и посоветовал сотруднику музея В.Г. Ковшикову, которому поручили строительство фотографической выставки, обратиться к Андрею Анохину за помощью.
Выставка получилась очень значимой. Едва ли не впервые после долгих советских десятилетий, когда о прошлом города можно было вспоминать только тайком, в центре города были показаны замечательные фотографии с видами другой, ушедшей Костромы. Торжественные панорамы, в центре – потрясающий вид соборов над Волгой, снимки, запечатлевшие трогательные моменты повседневной жизни костромичей, имели широкий общественный резонанс. А. Анохин оказался в самом центре интеллектуальной борьбы того времени, — борьбы за память о прошлом, и его роль знатока старой Костромы в этих сражениях была заметной.
В городе стали выходить «Костромские ведомости», на страницах которых увидели свет его многочисленные этюды о прошлом города и его фотографах. Статьи поражали не только знанием подробностей, вниманием к деталям повседневной жизни, но и особым языком, несколько стилизованным «под старину». В 1991 г., вышел альбом «Губернский город глазами костромских фотографов», концепция которого принадлежала А. Анохину. Им же были предоставлены и старинные фотографии. Поступил заказ от московского издательства на книгу о костромских фотографах, но финансовые катаклизмы тех лет поставили крест на этом замысле.
Между тем работа над рукописью была начата. Внимательный взгляд историка фотографии (сам Андрей предпочитал название «светопись») отмечал этапы развития. Вот начало, 1860-е гг., костромское фотоателье А.Ф. Шмидта : «Состояние портретируемых было задано атмосферой ателье и исполнителем действа – фотографом. Люди предстают в напряжённых позах, с равнодушными лицами, отсутствующим взглядом. Неестественность – общий недостаток всех изображений. На бледных шмидтовских снимках фоном служат гладкие материи или специальные рисованные картины с изображением частей комнат, балконов, колоннад…
Вины самих светописцев в том не было. Причин, которые делали невозможным создание образцовых портретных и жанровых картин, имелось достаточно. Одна из них – работа мокрым коллоидным способом. В трудное положение ставило их и отсутствие достаточно чувствительных материалов, позволяющих производить моментальные съёмки, малые возможности в создании необходимого освещения».
Вершиной портретной светописи стали, по мнению историка, фотопортреты-образы, «художественные типы». Историю одного из них, выполненного галичским фотографом М.М. Смодором, А. Анохин реконструировал: «Редкой удачей, почти “произведением” считал Смодор портрет сестры милосердия, который назвал “Война”. В военное время 1915 года санитарные эшелоны в Галиче были привычным делом. Сестра милосердия из такого поезда и посетила однажды павильон фотографа. Усталое, трагическое лицо ещё молодой женщины несло четкую печать ужаса свалившихся на Россию бедствий.
Очень скоро, к вечеру того же дня, он вручил ей обычные фотографии, для себя же приготовил этот вариант: отсек все лишнее, сосредоточил внимание на глазах, превратив павильонный портрет в художественное произведение».
Собственно, так увидеть и понять фотографов мог только человек, который знает о процессе получения фотопортрета не по наслышке. В четвертом классе Андрей начал снимать фотоаппаратом, позаимствованным у двоюродного брата Феликса. В седьмом получил в подарок собственный, «Смена-М». С этого началось увлечение фотографией, которое он сохранил до конца жизни. Работа со старыми фотографиями стала хорошей школой, о чем и свидетельствует фотопортрет А.А. Григорова.